Запасной вариант - Страница 59

Однако, как оказалось, Элен вовсе не была удручена случившимся. И, похоже, не особенно тужила по поводу кончившегося покровительства своего бывшего шефа.

В длинном цветастом халате, перетянутом на гибкой талии поясом, она встретила его на пороге возгласом холодного удивления:

— Мистер Лаут? Каким ветром вас занесло?

Вместо ответа полковник галантно взял ее руку, поднес к своим губам.

— Вы весьма любезны… сегодня. — В голосе Файн слышалась ирония. Раньше она не разговаривала с ним подобным тоном.

Пройдя вслед за хозяйкой в комнату, Лаут обнаружил, что она ходит по ковру, устилавшему почти весь пол, босая. Элен, перехватив его взгляд, нимало не смутилась:

— У меня только что была педикюрша.

Через несколько минут пустой болтовни Файн, извинившись, вышла переодеться.

Когда она вернулась, на ней было глубоко декольтированное вечернее платье.

— Я к вашим услугам, мистер Лаут. — Она села в кресло напротив гостя.

— «Мистер Лаут». Зачем так строго, официально? — улыбнулся полковник. — Вашему лицу не пристало выражение беспощадности.

Но Элен не приняла шутливого тона, ответила с серьезной назидательностью:

— Беспощадность в наше время — качество не лишнее… — Закурила из пачки, лежавшей на столе. — Кстати, думая о случившемся, я прихожу к выводу, что, быть может, именно отсутствие в вас этой самой беспощадности и привело к столь плачевному финалу.

— Как это понимать?

— На мой взгляд, причина вашей отставки не в провале Барсука. От чекистских контрударов вы бывали в нокауте не раз. И не только вы. В схватках с такой контрразведкой, как советская, неудачи неизбежны. Поэтому крах Ченского дела не причина, а только повод к вашей отставке в изменившихся, новых условиях.

— Интересно!

— Истинная причина, по-моему, кроется в том, что вы не обладали необходимой в нынешние дни железной хваткой.

— Ну, ну, продолжайте.

— Я, собственно, все сказала… И в этой оценке я не одинока.

— Вот как?!

— Наш новый шеф Мак-Стенли вчера на совещании сказал весьма определенно: «Лаут был слишком либерален, он распустил вас».

— Для начала неплохо! Ну, а его деловые планы, если не секрет?

— Мак считает, что демократический Берлин — это ручка, которой можно открыть дверь на Восток. И если нас туда не хотят пустить по земле, мы будем действовать под землей, но своего добьемся.

— Я смотрю, вы совсем очарованы новым шефом.

— У него я начинала свою карьеру разведчицы. — Файн пустила к потолку синее табачное колечко. — И этим могу гордиться: Мак из тех, кто всегда знает, что ему надо.

— А, бросьте! — раздраженно сказал Лаут. — Ваш оголтелый Мак, как и все мы, не имеет ничего святого за душой, обыкновенный корыстолюбец.

— Что ж, если вам угодно прослыть бессребреником, можете, например, считать, что вы здесь защищаете свою отчизну.

— «Можете считать» — лучше не скажешь! — Лаут саркастически усмехнулся. — Действительно, никто из нас всерьез и не думает, что здесь, в Берлине, мы обороняем родную страну, находясь от нее за тысячи километров.

— Ну, это дело большой политики…

— Разумеется… — Лаут немного помолчал. — А вы никогда не задумывались над таким вопросом: почему мы так часто терпим неудачи?.. Может быть, мы хуже русских знаем ремесло разведки?

— Не думаю.

— Наша беда в том, — продолжал полковник, — что нам нечего противопоставить фанатизму красных. Они одержимо верят в свою идею и самоотверженно ее защищают. А мы?.. На кого мы опираемся в разведке, кого вербуем? Наши агенты, как правило, — второсортный человеческий материал. Каждый из них руководствуется лишь расчетом: сколько перепадет в карман за очередную операцию…

Лаут вдруг умолк.

— Кстати, о деньгах, — сказал он минуту спустя. — Сколько вы положили для Никольчука денег в тот тайник на кладбище?

— Что?.. — переспросила Файн от неожиданности. — Тайник для Никольчука снаряжал Рубцов. Для этих целей я оставила ему денег ровно столько, сколько вы приказывали… А почему вы об этом спрашиваете?

— Мне вот что сейчас взбрело в голову: не мало ли денег мы оставили в тайнике? Несоответствие денежной суммы и задачи, поставленной перед агентом, могло вызвать у чекистов подозрение. Наше дезозадание Никольчуку по Зеленогорску могло показаться им в какой-то степени липой, если там мало было денег… Впрочем, это безответный вопрос. Один из тех, которые я без конца задаю себе в эти дни.

На это Файн ничего не сказала. Она переменила тему — опять заговорила о своем новом шефе. Лаут почувствовал себя как сом на мели: ему был неприятен разговор о Мак-Стенли. К тому же он понял, что Элен по-видимому кого-то ждет: через неприкрытую дверь в смежной комнате был виден по-праздничному накрытый стол. Лаут подумал, что он здесь «персона нон грата». И поэтому поспешил ретироваться. И, как оказалось, сделал это вовремя.

Едва захлопнув за собой тяжелую дверь квартиры Файн, полковник на площадке в упор столкнулся с высоким, сильным, багроволицым человеком, вышедшим из кабины лифта.

— Лаут?! Что вы здесь делаете?

— Что я здесь делаю?.. — Лаут в одно мгновение понял, кого ждет Элен, для кого накрыт праздничный стол и наведен педикюр на красивых ногах. И он не удержался, чтобы не съязвить: — Как и по службе, Мак, я здесь уступаю вам свое место.

Но «оголтелый Мак» был не из щепетильных. Он трубно захохотал, потом подмигнул Лауту: